«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории - Генри Каттнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все причины, видимые невооруженным глазом Соглядатая.
Надо предположить, что прежде Клей не пользовался своими способностями, ведь он осуществлял план убийства так, что комар носа не подточит. Всего-то и надо было, что найти этим талантам верное применение. И еще Клею, пожалуй, необходим был чей-то патронаж. Функцию покровителя выполнял теперь Вандерман; наверное, пытался унять муки совести – ведь он увел у Клея любимую девушку. Людям вроде Вандермана требуется избегать любого подозрения в низкодушии. Сильный и безжалостный от природы, Вандерман убедил себя, что он сентиментален, но сентиментальность эта не достигала неуютных высот, а Клей знал меру и не нарушал установленных границ.
Тем не менее он жил под беспрестанным наблюдением Соглядатая – устройства, умеющего видеть сквозь время, – и это порядком действовало ему на нервы. Месяцем позже, входя в фойе здания «В», Клей понял, что световые вибрации, отраженные его телом, навсегда впитываются в стены и пол из полированного оникса, оставляют на них фотографические оттиски, и те будут ждать, пока шпионский механизм не воскресит их для человека, живущего в этом же городе, – человека, еще не знающего о существовании парня по имени Сэм Клей. Сидя в удобном кресле спирального лифта, летевшего вдоль стен к верхним этажам, он понимал, что эти стены запечатлевают его образ, воруют его… Вроде было когда-то суеверие: дескать, фотоснимки воруют душу – или нет?
Его встретила личная секретарша Вандермана. Клей, не стесняясь, осмотрел ее опрятно одетую фигуру и молодое, умеренно привлекательное лицо. Девушка сказала, что мистер Вандерман вышел и что встреча назначена на три часа, а сейчас только два – правильно? Клей заглянул в блокнот и прищелкнул пальцами:
– Точно, мисс Уэллс, вы правы. Три часа. Почему-то я был уверен, что мы условились на два – настолько уверен, что не потрудился заглянуть в мою книжицу. Как думаете, не вернется ли он пораньше? То есть у него совещание или он ушел прогуляться?
– Прогуляться ушел, мистер Клей, – ответила мисс Уэллс. – Уж простите, но вряд ли он будет раньше трех.
– Можно подождать здесь?
– Конечно, – улыбнулась она профессиональной секретарской улыбкой. – У нас есть стереосистема, а вон в том шкафу – журнальные бобины.
Она вернулась к работе, а Клей просмотрел статью о правилах безопасности при работе с лунными пильчардами и увидел возможность завести разговор: спросил мисс Уэллс, нравятся ли ей пильчарды, и выяснил, что девушка не питает к ним совершенно никакого интереса, но лед уже был растоплен.
Коктейльное знакомство, думал Клей, случайная встреча. Пусть сердце мое разбито, но мне бывает одиноко – и это вполне естественно.
Но фокус был не в том, чтобы обручиться с мисс Уэллс. Клею необходимо было изобразить убедительную влюбленность. Соглядатай не дремлет, и Клей стал пробуждаться по ночам – нервно вздрагивал, а потом лежал, глядя в потолок. Но за тьмой не спрячешься.
– Вопрос в том, – сказал в этот момент социолог, – играл ли Клей на публику.
– Ты про нас с тобой?
– Вот именно. Кстати говоря… тебе не кажется, что он ведет себя самым естественным образом?
– Пожалуй, да, – согласился по размышлении техник. – Разве станет человек жениться лишь для того, чтобы реализовать некий план? В браке у него появляется целый спектр новых обязанностей.
– Однако Клей еще не взял в жены Жозефину Уэллс, – возразил социолог. – Кроме того, новые обязанности… Они имели бы значение несколько веков назад, но не теперь. – Он отклонился от темы: – Вообрази себе общество, где после развода мужчина должен был содержать совершенно здоровую и трудоспособную женщину! Да, я в курсе, что это рудимент – отголосок тех времен, когда заработать на жизнь мог только мужчина, – но представь типаж женщины, охотно принимающей такие подачки! Это же реверсия к раннему детству, не будь я…
Техник покашлял.
– Ой, – сказал социолог. – Ну да. Вопрос в том, обручился бы Клей с женщиной, если на самом деле…
– Помолвку можно расторгнуть.
– Насколько нам известно – а нам известно, – эту пока не расторгли.
– Я бы предположил, что обычный, нормальный мужчина не женился бы на девушке, к которой не питает никаких чувств. Если только за этим поступком не стоит очень серьезный мотив.
– А Клей – он нормальный? Обычный? – задумался социолог. – Знал ли он заранее, что мы проверим его прошлое? Ты заметил, что он жульничал, когда раскладывал пасьянс?
– И о чем это говорит?
– Существует множество банальных поступков, которые ты не совершишь, если думаешь, что на тебя смотрят. Не подберешь монетку на улице, не будешь пить суп прямо из тарелки, кривляться перед зеркалом… Речь о всех этих дурацких мелочах, на которые падок каждый – но лишь наедине с самим собой. Клей или невиновен, или очень умен…
Он был очень умен. Не собирался доводить помолвку до свадьбы, хотя знал, что в некотором смысле женитьба стала бы дополнительной мерой предосторожности. Но если мужчина разговаривает во сне, его жена непременно обратит внимание на этот факт. Клей решил, что при необходимости можно спать с кляпом во рту, но затем до него дошло: если он и правда разглагольствует во сне, нет никаких гарантий, что не проболтается в самый первый раз, когда рядом будет кому слушать. Неприемлемый риск. И в нем нет необходимости. Обдумав проблему, Клей пришел к выводу, что она довольно проста: надо лишь исключить возможность разговоров во сне.
Решение элементарное: Клей купил наркогипнотические курсы языков международного общения. Когда бодрствовал, изучал новые темы, а во время сна воспринимал информацию на слух. В качестве обязательного этапа подготовки ему велели зафиксировать глубину сна, чтобы наркогипноз подстроился под индивидуальные биоритмы. Клей так и сделал, причем несколько раз, а потом каждый месяц повторял эту процедуру и оставался доволен. Необходимость в кляпе отпала.
Он любил спать – при условии, что не видел снов. Через некоторое время ему пришлось принимать снотворное. Во сне он забывал, что за ним беспрестанно наблюдает Соглядатай – тот самый, что призовет его к ответу, всемогущий Соглядатай, которого нельзя одолеть в честном бою. Но Соглядатай, бывало, являлся ему в кошмарах.
Вандерман дал Клею работу в своей конторе, огромной организации, где тот чувствовал себя винтиком, мелкой сошкой, и
